New Year's Letter

Сколько раз на школьном табурете:
Что за горы там? Какие реки?
Хороши ландшафты без туристов?
Не ошиблась, Райнер — рай — гористый,
Грозовой? Не притязаний вдовьих —
Не один ведь рай, над ним другой ведь
Рай? Террасами? Сужу по Татрам —
Рай не может не амфитеатром
Быть. (А занавес над кем-то спущен...)
Не ошиблась, Райнер, Бог — растущий
Баобаб? Не Золотой Людовик —
Не один ведь Бог? Над ним другой ведь
Бог?
Как пишется на новом месте?
Впрочем, есть ты — есть стих: сам и есть ты —
Стих! Как пишется в хорошей жисти
Без стола для локтя, лба для кисти
(Горсти)?
— Весточку, привычным шрифтом!
Райнер, радуешься новым рифмам?
Ибо правильно толкуя слово
Рифма — что' — как не' — целый ряд новых
Рифм — Смерть?
Не'куда: язык изучен.


How often on the schoolroom chair:
What are the mountains like? The rivers, there?
Are they pretty, those landscapes without tourists?
Is it true, then, Rainer - heaven's mountainous,
With thunder? Not just the heaven in widows' prayers,
It's not the only one, above it there's
Another? With terraces? The Tatras make it clear
That heaven can't be other than an amphitheatre
(The curtain's lowered over someone, too...)
That God's a Baobab, Rainer, is it true,
A growing tree? And not a Louis d'Or -
God's not alone - but over him's one more
God?
How's your writing going in your new place?
If you're there, so is verse, in any case.
You're verse yourself. How's writing in the life to come
With no desk for your elbow, for your palm
No brow -
In your usual script, send some lines!
Rainer, are you pleased with these new rhymes?
For - to interpret rhyme in its truest sense,
What's death if not a whole new range, expanse
Of rhymes?
Impasse. The language's studied through.


(from: Marina Tsvetayeva, Novogodnee, 1927)